Неточные совпадения
Марья Ивановна приняла письмо дрожащею рукою и, заплакав, упала к ногам императрицы, которая подняла ее и поцеловала. Государыня разговорилась с нею. «Знаю, что вы не богаты, — сказала она, — но я в долгу перед дочерью
капитана Миронова. Не беспокойтесь о будущем. Я беру на себя устроить ваше
состояние».
А так как естественное
состояние мужиков в то время было «крiпацтво», то никто не заметил, как в лице приемыша Антося подрастал
капитану крепостной работник.
Недели через три после
состояния приказа, вечером, Петр Михайлыч, к большому удовольствию
капитана, читал историю двенадцатого года Данилевского […историю двенадцатого года Данилевского. — Имеется в виду книга русского военного историка А.И.Михайловского-Данилевского (1790—1848) «Описание Отечественной войны в 1812 году».], а Настенька сидела у окна и задумчиво глядела на поляну, облитую бледным лунным светом. В прихожую пришел Гаврилыч и начал что-то бунчать с сидевшей тут горничной.
— Не дам, сударь! — возразил запальчиво Петр Михайлыч, как бы теряя в этом случае половину своего
состояния. — Сделайте милость, братец, — отнесся он к
капитану и послал его к какому-то Дмитрию Григорьичу Хлестанову, который говорил ему о каком-то купце, едущем в Москву.
Капитан сходил с удовольствием и действительно приискал товарища купца, что сделало дорогу гораздо дешевле, и Петр Михайлыч успокоился.
Николай Всеволодович любопытно слушал и пристально вглядывался. Очевидно,
капитан Лебядкин хоть и перестал пьянствовать, но все-таки находился далеко не в гармоническом
состоянии. В подобных многолетних пьяницах утверждается под конец навсегда нечто нескладное, чадное, что-то как бы поврежденное и безумное, хотя, впрочем, они надувают, хитрят и плутуют почти не хуже других, если надо.
Должно вам сказать, что все эти поручения, которые надавал мне
капитан Постельников, конечно, были мне вовсе не по нутру, и я, несмотря на всю излишнюю мягкость моего характера и на апатию, или на полусонное
состояние, в котором я находился во все время моих разговоров с
капитаном, все-таки хотел возвратить ему все эти порученности; но, как я сказал, это было уже невозможно.
В нервном и возбужденном
состоянии Бейгуш, после непродолжительной, но страшной и роковой борьбы с самим собою, поехал вечером к
капитану Чарыковскому.
Когда
капитан и вахтенный начальник отрапортовали адмиралу о благополучном
состоянии «Коршуна», адмирал, протянув руку
капитану, тихой походкой, с приложенной у козырька белой фуражки рукой, прошел вдоль фронта офицеров, затем прошел мимо караульных матросов, державших ружья «на караул», и, в сопровождении
капитана и флаг-офицера, направился к матросам.
Был ли он крепче на ногах других денщиков и долее в
состоянии был впитывать в себя капитанские излияния (летевшие на него иногда со стаканом и другою вещью, подвернувшейся Николаю Ивановичу под руку) или в чем-нибудь ином проявлял свое заботливое к нему отношение,
капитан в точности уяснить себе не мог, но чувствовал к Кукушкину благодарность.
Соображение о том, что
капитан послал его на другой край города, как будто тут не было хороших магазинов, повергло Кукушкина в
состояние полного человеконенавистничества.